Почему Андрей Соколов не любит "Маленькую Веру
Стенограмма онлайн конференции
- 26 февраля выходит в прокат ваш первый полнометражный художественный фильм, который называется «Артефакт».
- Очень здорово, что было отмечено, что это первый фильм. Я очень надеюсь, что он будет первым, но не последним.
- Для многих само название уже загадочно. Что такое артефакт?
- Артефакт можно переводить по-разному, но в контексте нашей картины это такая суперпрограмма, как бы волшебная палочка для взрослых, которая может все, исполнение любого желания. Вы захотели материализовать мысль, вот она материализуется. В этом контексте это не только такая волшебная палочка, но и где-то может быть страшным оружием и т.д. В глобальном смысле это такая имиджевая сказка для взрослых. Если говорить про жанр, то скорее это роудмуви. Потому что третьим главным действующим лицом у нас в картине является автомобиль, поскольку наши герои едут из пункта А в пункт Б. А поскольку они по сюжету изначально не знакомы, и знакомство происходит при первой встрече (а это мужчина и женщина), ехать им долго, то, естественно, завязываются какие-то отношения, перипетии.
- Они случайно встретились?
- Нет, не случайно. К герою Саши подсаживаем героиню Насти.
- Саша Лазарев?
- Да, заняты Саша Лазарев, Настя Заворотнюк, Валера Николаев,
Алеша Панин. По сюжету Саша со своей женой придумывают этот продукт,
эту программу, но они отдают себе отчет, насколько это переворот в
нанотехнологиях, говоря современным языком, что они вход к этой
программе разделяют. Потом жена погибает, а Саша едет добывать этот
ключ к программе. Но злой Валера Николаев подсылает Настю Заворотнюк
в качестве шпиона, хотя она сама об этом еще не знает, нашпиговывает
машины камерами.
|
- А что делает там Ксюша Собчак?
- Ксюша с Гариком украшают картину, они тот контрапункт, который позволяет отнести эту картину к комедийному жанру, и, я бы сказал, та лакмусовая бумажка, на которой проверяется весь наш юмор. Меня удивила их импровизация, поскольку была канва, сюжетная линия, сценарий, но в этом сценарии их диалоги были прописаны относительно в надежде на актеров. Они выдали так, что, когда я смотрел в камеру, вопрос у меня был один: как это все озвучить? Кино есть кино – справились.
- А кто придумал название фильма?
- Он изначально был задан сценарием. Сценаристы Зелинский и Оля Томилина. Я сам по себе «человек с тараканами», и название «с тараканами». Оно понравилось, было воспринято сразу. Как хочешь, так и переводи.
- У вашего фильма «Артефакт» есть возраст? На какого зрителя он рассчитан?
- Там нет возрастных ограничений. Если только лет до 16.
- Там что, много сексуальных сцен?
- Нет, там в чистом виде сексуальных сцен нет. Там есть, я бы сказал, очень красивая, на яблоках в машине, сцена любви героев Насти и Саши.
- По дороге они, наверное, еще приторговывали яблоками?
- В самом сюжете столько таких микро-историй, микро-новелл, которые как подпорки для основных героев. Короля играет окружение, и мы старались, чтобы ребятам было комфортно. По поводу возрастных категорий. Здесь разбросы достаточно большие, потому что в хорошем смысле слова Настина няня – за ней стоит определенная категория зрителей лет с 14, для которых компьютер как настольная книга, они могут в нем разбираться достаточно просто и в этой истории тоже. Но когда просмотрел мой товарищ, Артем Тарасов, то сказал: «Это же нанотехнологии». Я рад, что получился такой достаточно широкий диапазон. Приключения держат внимание, а в конечном счете все равно Сашин герой как бы спасает мир, если говорить высокопарно. Потому что это его выбор – запускать или не запускать эту программу, и от его решения зависит дальнейшая жизнь всего человечества.
- Этот ключ?
- Да. Представляете, вот мы входим в любую программу и начинаем манипулировать всем, чем захотим. Фантазии не хватит.
- Это похоже чем-то на «Матрицу»?
- Мне задавали вопрос, когда мы только начинали снимать, будет ли это «Матрицей»? Изначально нет, потому что «Матрица» подразумевает очень большие финансовые вложения в этот проект. Той насыщенности компьютеризации, которая была в «Матрице», у нас этого нет. У нас достаточно много, но это не является основным в картине. В картине все-таки основная – история мужчины и женщины, сюжет. Плюс картины в том, что она очень здорово насыщена музыкой. То, что написал Павел Кашин для картины, это очень дорогого стоит. Саундтреки, которые есть к этой картине, певица Сонна, которая тоже украсила нашу картину своей песней. Та наша команда, которая создалась - мы тяжело снимали, было очень много перипетий, но чем больше перипетий, тем больше растет надежда в то, что это сделано не зря, и это как снежный ком растет дальше и накроет лавиной всех наших кинозрителей.
- Мы много писали об этом фильме, когда шли съемки. Вы в Геленджике снимали?
- Мы снимали в Москве, Переславле-Залесском, Геленджике и Темрюке.
- Во время съемок происходило много мистического.
- Я не буду ходить далеко. Не далее как вчера у нас был закрытый показ для прессы. Он должен был проходить в кинотеатре «Ролан». Накануне показа театр арестовали. Не далее как вчера на показ, уже в кинотеатре «Пять звезд», где будет премьера проходить, привезли копию без звука. Я уже не удивляюсь. Я понимаю, что это то, что надо прожить до конца. Я жду, что будет на премьере. Что еще можно придумать? За время съемок камеры без площадок были, лисица приходила, рожала на съемочной площадке. Снимали «на картошке». В Переславле зарядили дожди, группа начинает распадаться. Из картофелехранилища выгружаем картошку, ставим там автомобиль, делаем черную комнату и начинаем снимать. Все интерьерные съемки сняты в картофелехранилище. В Темрюке 55 градусов жары. Кондиционеры ломаются, машины не выдерживают. Это был один из немногих эпизодов, когда мне не хотелось быть по ту сторону камеры. Я по-актерски завидовал Саше, у которого такая замечательная роль, а здесь думаю: слава тебе, Господи, что не я в кадре. 55 градусов, там же еще и играть надо, а мозги плавятся. Ну, и так далее. Машину разбили на второй день после съемок.
- У кинокамеры тоже был тепловой удар?
- Кинокамера выдержала, но не выдерживали люди. У меня «скорые» стояли у гостинице в Геленджике. Человек 8-9 в больнице побывали. Мы хлебнули всего.
- Вы же человек бывалый в кино. На съемках такое постоянно?
- Не до такой степени. Здесь такое ощущение, что все собралось в кучу для того, чтобы испытать меня на прочность: выдержит или не выдержит? Что еще можно придумать? Двойная экспозиция была. То есть когда на одну и ту же кассету сняли несколько сцен, одна из которых была трюковая, сложная, с разбиванием машин, с аварией, которую три раза переснимали. Первый раз было штормовое предупреждение. Подняли вышку, она начала болтаться – убрали. Второй раз кран не дошел. В третий раз, наконец, дошло – сняли.
- То есть это брак?
- Да, конечно.
- А это деньги большие?
- Конечно. Но это всё кино. Это такая маленькая, но большая жизнь. Я сейчас вспоминаю все наши экспедиции очень тепло, и думаю, что каждый из актеров, который прошел через всю эту мясорубку, в хорошем смысле слова, будет вспомнить еще долго, поскольку таких проектов очень мало. Таких объемных, по-киношному взрослых – пленка, камера, свет.
- Можно будет увидеть фильм о фильме?
- У нас есть черновая история о фильме. Может быть, на DVD мы это сделаем. Я не берусь обещать на 100 процентов, но в зависимости от того, как будут складываться наши дальнейшие отношения со зрителями, как будет прокатываться картина… Кстати, по поводу проката. Так интересно получается, что изначально… Вчера на пресс-конференции все журналисты сказали, что фильм необычный, выбивается из контекста наших однодневок (что мне было очень приятно), но сначала у нас было заказано 130 копий, потом их стало 200, на сегодняшний день их уже 280. И регионы подтягиваются, что очень радует.
- Сейчас он пойдет в кинотеатрах, потом вы будете выпускать его на DVD. А показ по телевидению?
- Этим занимается наш генеральный продюсер. Будет, наверное, со временем.
- Вопрос от читателей. Зачем надо было приглашать в фильм таких бездарностей, как Заворотнюк и Собчак?
- Без комментариев. Интернет – такая великая штука, что она безответная. Могу резко сказать, могу сказать интеллигентно. Если это мужчина, то это не по-мужски, если это женщина – флаг вам в руки. Я с удовольствием работал со всеми в фильме. Другое дело, что люди все непростые. Безусловно, я понимаю, что у Насти этот шлейф «няни». Я, кстати, счастливый в этом смысле человек – я не видел этот продукт.
- Вы вообще не смотрите сериалы?
- Нет, я смотрю, но так, щелкаю, не более того. Что мне приятно, что сложилась очень интересная пара. Сан Саныч Лазарев с его харизмой такой театральной, с его таким мужским глубоким началом, и кажущаяся легкость Насти, которая на самом деле оказалась очень глубоким, очень интересным человеком и актрисой. Я знаю по театру, что она может. И они так друга очень стоили. Потому что в этом тандеме у них произошло нечто такое, что, наверное, можно назвать для Насти – это то, что она, в хорошем смысле слова, застрелила свою няню Вику, вышла из этого своего контекста, а Саша помимо того, что он хороший театральный актер, здесь он снят так, как нигде не было. Поэтому я надеюсь, что для них будет очень большая польза для дальнейшей работы.
- А Ксюша Собчак?
- Ксюша – сложный человек. На озвучание так и не пришла. С дисциплиной у девушки проблемы. Но те задачи, которые ставились перед ней как актрисой, она выполнила на 500 процентов.
- Может быть, она обиделась? Мои коллеги видели фильм. Вроде бы там у Ксюши и Гарика Харламова очень небольшой текст.
- Это было изначально прописано в сценарии. Они появляются как бы камертоном. Они те островки, которые картину двигают. Это очень важно. У Валеры Николаева тоже небольшая роль. Но я ему благодарен за то, что он снялся, блестяще сыграл, поддержал нашу картину в этом смысле. Когда Николсон идет сниматься в кино, пишут так же: «Николсон». Это тот лейбл, который очень важен. И в этом нет ничего плохого.
- Сейчас кризис. Наверное, он как-то и на прокате отразится? Слышала, что у Федора Бондарчука были уже проблемы с возвратом денег. У вас нет такого рода опасений?
- Мысли по любому поводу есть всегда. Кстати, я никогда не думал так много, как на этой картине. Потому что голова не отключалась по 26 часов в сутки. Тренинг, конечно, был шикарный для мозгов. По поводу таких опасений. Дело в том, что наш бюджет гораздо меньше. То, как был заявлен «Обитаемый остров» - порядка 40 миллионов долларов, нам об этом можно только мечтать. Во-вторых, могу сказать, что у нас жанр другой. Поскольку там конкретный фэнтези, то у нас истории по-человечески более широко востребована. Это как «Любовь и голуби». Наш бюджет составляет порядка 1 миллиона 800 тысяч – почти в 20 раз ниже. По поводу кризиса. Сказалось в каком плане? В том, что были у нас приличные средства на рекламу, на раскрутку картины. Но когда пошли первые звоночки по поводу этих кризисных дел, банк, в котором лежали деньги, он эти целевые деньги… И когда им задали вопрос: «Что вы делаете?», они говорят: «Ребята, мы не правы, хотите – судитесь». Это неприятно, но я надеюсь, что это одно из тех препятствий, закавык, которые стоят того, чтобы этот снежный ком рос, рос и рос больше.
- Режиссер сильно рискует? Его могут, грубо говоря, «поставить на счетчик»?
- Да за 10 рублей у нас могут расстрелять. В общем, вскрытие
покажет. Посмотрим.
|
- Но вы не боитесь?
- Да чего бояться?
- Это ваша первая режиссерская работа в полнометражном игровом кино. Но мы знаем, что прежде вы снимали серии в сериале «Адвокат», в котором снимались. Есть разница между работой режиссера в сериалах и работой в такой картине?
- Огромная. Изначально, когда я прочитал сценарий «Артефакта», мне очень понравилась роль Саши. Я так тихой сапой, издалека спросил продюсера: «Витя, а если мы актера не найдем, давай я, дешевле будет». Пытался такую мысль продвинуть, что неплохо бы режиссеру сыграть в этом кино большую роль. На что очень мудро мне было замечено и сказано, что это твоя первая большая работа, и давай мы сделаем так, что в этой картине ты только снимаешь, а что будет дальше, посмотрим. Я ему за эти слова, за те рекомендации, за то, что он настоял на этом, благодарен. Потому что такого объема работы, который был на картине, я, честно говоря, даже не ожидал. Безусловно, был опыт работы и актером, и режиссером на «Адвокате». Но там другие условия игры, другой формат, там все по-другому. Там проще. Там все-таки больше ремесло, а здесь процесс живой, и картина на каком-то этапе даже заставляет жить по своим законам. Не только я ее делаю, но и она меня делает.
- Выгоднее, наверное, работать на сериалах?
- Выгоднее в каком смысле?
- В прямом.
- В коммерческом?
- Да.
- В коммерческом выгоднее сниматься, чем снимать.
- Сниматься в сериалах?
- И в сериалах, и в кино.
- «Адвокат» вы продолжаете?
- У нас шестой сезон в процессе. Думаю, эту картину выпустим и с марта начнем снимать. Планы – этот сезон отснять, а там посмотрим. У меня к «Адвокату» уважительное отношение, я ему благодарен за то, что он, в хорошем смысле слова, перебил хребет «Маленькой Вере». Но сейчас я думаю: сколько же надо чего сделать, чтобы перебить хребет «Адвокату»? Поэтому этот сезон отснимем и посмотрим, что с ним делать дальше. Я от многих слышал хорошие слова в адрес этого продукта. Как актеру мне, безусловно, уже надоела эта история, как сопродюсер я отношусь с пониманием и с удовольствием, а как режиссеру хочется расти дальше.
- А почему так жестоко обращаетесь с «Маленькой Верой»?
- Я сказал «в хорошем смысле».
- Читатели знают, что вы не любите «Маленькую Веру».
- Я этого не сказал. Я обожаю «Маленькую Веру».
- Читатели пишут: вы в этом фильме такой красивый, так хорошо исполнили свою роль.
- Полностью согласен, поддерживаю. Другое дело, что нельзя быть актером одной картины. Потому что по прошествии 20 лет очень здорово, что этот фильм помнят, но до того же «Адвоката» на моем боевом счету было порядка… Сейчас уже больше 100 ролей. И вспоминать одну картину мне, честно говоря, не то, что обидно, а жалко. Потому что есть картины, которые достойны, интересны. И сейчас сделан такой приличный задел, который, начиная с апреля, будет выходить на экраны. Несколько картин было снято на Украине. Одна из них – моя любимая «Оттепель». Потому что это такая глубокая, интересная мелодрама. Это «Андалинский проект» с Кузьменко. Так получилось, что уже несколько «проектов» сняли. Тот же «СМЕРШ», который еще до экранов не дошел. Скоро я лечу в Питер на озвучание картины «Когда растаял снег». Там 8 серий.
- Мелодрама?
- Нет, это военные годы, и как в таких пограничных состояниях проявляются люди. Для меня такого чистого деления на мелодраму, детектив не то, что не существует, но достаточно сложно их разделить. Потому что в любой детективной истории всегда есть любовная канва, в любой мелодраме есть какой-то детектив, интрига заложена. Поэтому все это относительно.
- У каждого актера есть такая роль, которая, с одной стороны, принесла ему славу и популярность, с другой стороны, стала каким-то штампом. С этим ничего не поделаешь. Мягков не любит Женю Лукашина, Броневой не любит Мюллера.
- Есть и более жесткие примеры. Хмельницкий – Робин Гуд, Чапаев Бабочкина.
- Хорошие роли-то.
- Хорошие. Но они помимо этого очень много сделали, много интересных работ, а их воспринимают только в одном контексте.
- Режиссеры же уже не эксплуатируют этот образ в вашем случае.
- Знаете, сколько для этого мне нужно было сделать - для того чтобы у меня была свобода выбора? Естественно, предложений было много и ролей было много. Другое дело, что тогда прокат почил, у нас прокатное кино перестало существовать достаточно долго. Некоторые работы, которые мне дороги, прошли краем экрана. Сейчас возможность участия в продуктах многосерийных телевизионных – это своего рода не то, что переделывание имиджа (все равно существует некое клише), но это есть дополнение к тем ролям, к тем возможностям, которые есть у любого актера. Если уж это не «мыло» и не совсем поток, там есть возможности ребятам о себе заявить, особенно молодым, которые только-только входят в эту индустрию. Но беда другая. Беда в том, что очень много однодневок.
- Фильмов?
- И фильмов, и актеров. Как бабочки порхают: загорелся – сгорел.
- Телесериалы – это единственное спасение.
- Спасение от чего? Если ты востребован, заявлен… Таких примеров, таких суперзвезд тоже много, которые состоялись, которые ценят себя, не очень размениваются. Это такая грань на самом деле. Режиссерам в этом плане проще.
- Вы уже свыклись с ролью всеобщего женского обожания? Спасибо вам за ваш актерский талант.
- Мне очень приятно, и я благодарен за эти слова. Одно из самых дорогих качеств, которые я храню, стараюсь сохранить, и как бы это сохранение в себе воспитываю, это не переставать удивляться, быть живым человеком. Потому что можно курить бамбук, ничего не делать. Но, во-первых, жизнь тогда по-другому к тебе будет относиться и ты к ней. Нельзя жить с пленкой на глазу – это первое. Второе. И профессия сама по себе в этом плане достаточно отрезвляюще-жесткая. Потому что нет возможности, в одной стороны, к сожалению, с другой – может быть, к счастью, почивать на лаврах. Вот снялся я в картине «Маленькая Вера», заработал бы, допустим, …дцать миллионов и ждал бы следующей роли звездной еще лет пять. К сожалению, невозможно, потому что жить надо, у нас другие условия игры. Очень часто сравнивают наш кинематограф с Западом. А это несравнимые вещи, сравнивать нельзя. Изначально все другое. Мы сейчас стремимся повторять продукцию. А нужно идти своим путем. Потому что мы вторичны всегда, если будем идти за Западом. Почему европейский кинематограф работает достаточно интересно, и его стараются на Запад не пускать? Потому что он создает конкуренцию. А мы как лекала зачем-то пытаемся себя штамповать. Зачем? Есть лучшие примеры. Понятно, что такой фильм, как «Титаник», мы не снимем – денег не хватит. Поэтому надо идти своим путем, снимать «Артефакты» и смотреть «Артефакты».
- А вы с Наташей Негодой общаетесь?
- Практически нет.
- С тех пор?
- На каких-то тусовках встречались. Но в последний раз это было лет 5-7 назад.
- То есть дружеских отношений не сохранилось?
- Нет.
- Какие роли вам легче играть – отрицательные или положительные?
- Есть такой афоризм, что по хорошему сценарию можно снять плохое кино, а вот по плохому сценарию снять хорошее кино никогда нельзя. Мне кажется, так и в ролях. Есть понятие: хорошая, интересная роль и неинтересная. А отрицательная или положительная… Мы все такие плохие хорошие люди. Для кого-то я ангел во плоти, для кого-то я черт с рогами. Поэтому здесь все относительно. Главное, чтобы была история, масштабность и все остальное.
- Вы еще хороший театральный актер. Расскажу читателям секрет, что Андрей, когда звонил мне перед выездом в редакцию, он звонил из театра Ленком. На работе в театре вы появляетесь очень рано. А зачем?
- Например, спортивный клуб.
- Спортивный клуб. А я думала, уже репетировать.
- Нет, репетировать я начинаю с марта. Сейчас картина занимает очень много времени. Она ревностно относится к своему рождению и отсекает все походы налево. Я пытался встречаться с людьми по новым проектам, но какое там! У меня раза два-три были какие-то поползновения, после чего я понял, что лучше не экспериментировать, а довести дело до конца и потом уже пытаться начинать что-то новое.
- Тем не менее, возвращаясь к разговору о театре, у вас сейчас хороший период в театре, да? Марк Анатольевич вас заметил, наконец, оценил. Потому что я читала интервью прежних лет, там была некоторая, как мне кажется, досада в ваших ответах, что хотелось бы играть больше, и разных ролей, а вот последняя премьера ленкомовская «Визит дамы» - там у вас главная роль Ила.
- Вчера, кстати, был спектакль.
|
- Да, вот вы с вашим исполнителем, я так думаю, что и другом, наверное, Сашей Лазаревым в паре играете.
- Мы также с ним в паре играем и в «Кукушке».
- И в «Кукушке». Это роль, которую играл…
- Абдулов Саша.
- Да. Ну как вот сейчас вы оцениваете свою работу в театре?
- Ну, мне очень нравится. Вы знаете, я философски стараюсь ко всему относиться. Я думаю, что, если бы, может быть, не было времени такого длительного не то что ожидания, а скажем, длительного внутреннего брожения дрожжей, да, может быть, результат какой-то был и другой. Но была возможность попробовать себя на стороне, была возможность попробовать себя как режиссеру, да.
- Это «Койка», да?
- Да, и «Койка», и с Артовым, и как продюсерская история, и кинорежиссура, и еще у меня там всякие проекты достаточно интересные. Сейчас вот новые, надеюсь, театральные работы будут. И спектакль тоже поставлен….
- Где, в Ленкоме?
- Нет, пока в свободном падении, так сказать, на стороне. Поэтому здесь, как сказать. Конечно же, актер должен играть, должен быть занят, он должен быть востребован. Но я могу сказать так, что самое главное вот в минуты непростые, все-таки давать себе возможность идти вперед дальше. Хоть маленькими шажками, но идти. Внутри себя как бы, даже тупо занимаясь своей физической подготовкой. Тупо занимаясь своим телом. Вот то, что может пригодиться потом всегда. Занимаясь языком, если делать вообще нечего. Сейчас же большие на самом деле возможности. Надо только вот сопли не распускать. А прилюдно рыдать – это никому на пользу не шло.
- Жаловаться на судьбу, да?
- По-разному, конечно, все люди разные, безусловно, я понимаю, что по-разному мы ко всему относимся. Но, мне кажется, что даже, помните, были вот года 90-е, когда был простой в кинематографе, было достаточно много, мало, вернее, работы. И это вот для меня, например, в то время было возможностью не особо отрываясь от производства, пойти и закончить высшие режиссерские курсы. Я понимал, что я могу использовать время для себя, вот конкретно, эгоистически забрать это время. Я не снимался.
- На вечерке учились?
- Нет, на дневном. Я не снимался. Я в одном только проекте, у Астрахана, снялся и все. Я учился с восьми там до семи вечера. На спектакли приходил, отыгрывал, и все остальное был на ВРК. И я могу сказать так, что просто надо как бы, такое обращение к тем людям, которые заниматься этой профессией – надо очень хорошо подумать, насколько вам это нужно. Потому что может сложиться так, что долгое время у вас не будет ни ролей, ни денег. И тогда то, что называется депрессуха, она будет подкрадываться незаметно, медленно, но верно. Поэтому надо себе отдавая этот отчет, понять, что конкретно вы хотите. Просто иногда со мной советуются – а если я пойду вот там учиться на актера? Я говорю, да ради бога. А, может быть, мне пойти в бизнес? Ну когда такой вот выбор – конечно, лучше в бизнес, да.
- Надежнее.
- Потому что актерство – это все-таки образ жизни и, хотя я пропагандирую то, что профессия – одно, жизнь – другое. Но профессия – она занимает достаточно много времени и все-таки влияет на личную жизнь. И поэтом важно в себе выработать такой вот, наверное, характер такой и опять же, правильно было замечено, что балансировать-то все-таки непросто. Ты с одной стороны, как актер, должен нравиться, а с другой стороны не хочется кланяться, да. То же понятно.
- Не нравиться кому – зрителям или режиссерам?
- Продюсерам, режиссерам. Для того, чтобы заметили, для того, чтобы позвали. И так далее. В этом плане для мужчин, конечно, это несколько, ну самолюбие так – жим-жим-жим. Но, как говорил Станиславский, театр строится на поверженном самолюбии. В этом тоже есть истина.
- Да, а вот читатели заметили, что у вас всегда такой грустный взгляд. Даже когда смеетесь. А вы больше склонны доверять людям или наоборот?
- Друзьям – доверять.
- А женщинам?
- Женщинам-друзьям – доверять.
- Если помнишь школу 679, напиши.
- Ну, 679-я средняя школа общеобразовательная, помню, конечно, Чертаново, я там учился. Я там играл в хоккей, у нас была замечательная команда. Хорошая школа была, на самом деле. Помню свой класс, «Г», потом 9 «В». В общем, не пишу, но передаю привет школе, большой.
- В «Одноклассниках» не сидите?
- В «Одноклассниках» не сижу. Во-первых, у меня на это нет времени. А во-вторых, однажды у меня был такой печальный опыт. Лет несколько назад я сделал официальный сайт, там был форум, почта. И как-то однажды к окончанию этой первой или второй недели я залез в почту и, когда я увидел, что у меня порядка 500 писем, я все это дело благополучно закрыл, почту. Потому что я понял, что я этим никогда заниматься не буду. Ну нет времени. Не то что ответить – прочитать. Это первое. А второе – на форуме начал твориться такой беспредел. Интернет – возможность для людей, которые не склонны, скажем, не умеют отвечать за свои слова… Мне кажется, ну, в силу своего характера, бог с ним, там такой поднялся нездоровый ажиотаж и столько грязи полилось, думаю, Господи, да боже мой, да гори все огнем. И это дело тоже было закрыто. Но кто-то выкупил этот форум. Тоже парадокс для меня – как мой форум можно было выкупить? Я пытался найти концы. Оказалось, что этот адрес принадлежит конкретному человеку, который просто платит. Провайдер, да, называется, кто-то там платит деньги за это дело и все, и я не могу стать хозяином своего адреса обратно, хотя это мой.
- А что значит? Они купили и ведут там ваши дела, от вашего имени?
- Ну, слава богу, нет, но, в общем, официально заявляю, братцы, что, к сожалению, в Интернете я не сижу.
- Андрей, ну это тем более досадно. Вы же технически человек образованный…
- Ну, если мне надо какую-то получить прессу и почту, или какую-то информацию, есть специально обученные люди, которые мне всегда помогают. И я это могу локально как-то все забрать. Но вы представьте, у меня день достаточно рано начинается – в восемь, пол-восьмого. Приезжаю вечером порой, вчера, там, после спектакля, ну и достаточно он такой насыщенный, приезжаю в 11, в пол-двенадцатого. Ну и если мне в 8 вставать… Пол-двенадцатого вот я сел, залез в компьютер. И что? Начинает все плыть… Не юзер я в этом плане.
- Не юзер, да. А вам не жалко, что вы свои технические знания никак не используете?
- А я не могу сказать, что я их не использую. Во-первых, уже в «Моторе», студия «Мотор» такая, где вот мы «Бальзаковский возраст», «Адвокат», целый ряд картин был хороший сделан, - уже вошло в поговорку мое, так сказать, мое выражение «сейчас друзьям позвоню». Потому что многие проблемы, которые возникают, они решаются вот с моей фразы «сейчас друзьям позвоню». И многие из них из МАТИ, причем, которые сейчас занимают определенные должности. И есть те, которые с удовольствием относятся к кинематографу, к театру, и которые могут в силу чисто человеческих отношений помочь.
- Ну, какие-то технические проблемы?
- И технические проблемы, и офисы сдать под съемки, и машины, и людей. Все, что угодно. Это, так сказать, ресурс человеческий. А помимо человеческого, его технического навыки, которые, скажем, тот же – правильно себя распределить в пространстве, свое время. Потому что вот эти пары у нас в МАТИ, я учился на Ульяновке…
- Андрей, кто не знает, закончил Московский….
- Авиационно-технологический институт имени К. Э. Циолковского. И у меня были такие ситуации, когда пара прошла, там есть три часа времени, куда девать? Ехать домой в Чертаново? Пока приедешь, уже надо ехать обратно. НА кольцо садишься, спать, кружок проехал, выспался…
- В метро прямо?
- Конечно. Пришел дальше на пару учиться. А это же как, это ж тоже все планируется. Учитывается, сколько времени по кругу, во сколько ты приезжаешь… И вот эта возможность, вот эта как бы дисциплина в хорошем смысле слова, она помогает. Хотя Ройзман, мой любимый режиссер, Зиновий Александрович, с которым мы снимали, у которого я снимался и в «Бронепоезде», и в «Охоте на асфальте», и в «Смерше», и в «Близнецах», он меня за это гнобит, ругает, говорит, Андрей, ты мозги иногда отключай, да. Но вот эта моя как бы педантичность где-то в чем-то для актерства, да, я уже отключаю, учусь. Но для того же продюсерства, для режиссуры это незаменимая вещь. Вот сегодня пришел к вам в редакцию, не опоздал, чем вызвал удивление. А для меня время дорого.
- Да. Ну я читала даже, что вы, видимо, в этих паузах между съемками и работой в театре успели закончить вечернее отделение иняза.
- Нет, это я заканчивал параллельно с МАТИ. Там я учился 6 лет. У нас было пять с хвостиком, пять и два-три месяца, не помню, обучение. И плюс еще диплом. То есть, мы фактически, вот наш факультет технологический, это обучение занимало шесть лет. И на последних годах, там четвертый, по-моему, пятый курс или там шестой, сейчас я не помню, я заканчивал вечерне.
- С ума сойти! Ваш, наверное, рациональный склад ума вам мешает в личной жизни?
- Не замечал.
- Ну, судя по тому, что вы до сих пор завидный холостяк…
- Сразу пресеку, объясню – хочу быть интересен в качестве объекта актерского внимания. Потому что, вы знаете, мне достаточно много не то что проблем, достаточно много хлопот порой приносит моя известность некоторая. Я бы не хотел, чтобы это касалось моих близких. И я не считаю, что мои близкие, мое окружение должно быть некоей разменной монетой, которое могло бы привлекать внимание. Хотя отдаю себе отчет, что может быть, если бы я начал вещать на каждом углу о своей личной жизни. Ну, по крайней мере, тираж газет бы увеличился.
- Ну, профессия у вас такая – вы популярный человек.
- Абсолютно правильно, я с вами полностью согласен.
- Ваш выбор профессии предопределяет определенные законы жанра и дальнейшего.
- Согласен.
- Ваш фильм очень музыкален. Видимо, читатели уже посмотрели кто-то. Это была ваша идея – наполнить его таким количеством музыкального сопровождения? И какая песня в этом фильме вам больше всего нравится?
- Вы знаете, я так влюблен в творчество композитора и музыканта Паши Гаршина, что, когда он мне принес материал, который мог бы быть в этой картине занят, я не мог отказаться. Я очень пожалел, что у меня односерийный фильм, да, как бы полный метр, а не стосерийный. Потому что очень хотелось вставить всю его музыку. Музыка потрясающая. Изначально это было так. Изначально была некая музыкальная тема главных героев. И тема как бы, собственно, картины, «Артефакта». Но потом появилась певица Сона, да. Вот у нее дуэт с Дживси Кинз, который она нам подарила практически в картину, да. У нее песня любовная в финале – ну это вышка просто. Вот у нас в «Тропикане» 27-го будет чествование картины, в казино «Тропикана», по-моему, в 11 вечера. И там будут петь и Паша, и Сона. Ну, это такое удовольствие! Он как бы так настолько гармонично стал сам по себе музыкальным фильмом, что я не представляю другого сейчас формата, как нежели в том, в котором он существует. В принципе, да, безусловно, конечно, это моя идея, чтобы в фильме было столько много музыки. Но такой музыкой грех было просто не воспользоваться.
- А вы сами играете на каких-то музыкальных инструментах?
- В общем, да. Гитару под мышку и деньги зарабатываю иногда на творческих вечерах.
- Можно хорошо заработать?
- Ну, практически как за сегодняшний день.
- Хорошо. Скажите, а что будет дальше – новый фильм, спектакль, роман? Ну, роман, я не знаю какой имеется в виду, роман любовный или книжку будете писать. А, может быть, новый сборник стихов. Чего просит душа Андрея Соколова?
- Ну, вообще, во-первых, я могу сказать, что хотелось бы.
Хотелось бы переиздать роман «Новая русская леди», думаю об этом
вопросе. Потому что достаточно он так разлетелся быстро, я его даже
сам не заметил. Это первое. Второе. Есть материал для того, чтобы
сделать более расширенную книгу стихов. Это можно было бы вообще
сделать микс такой – проза и стихи, да. Но сразу хочу просто
заметить, что я не называю себя поэтом, я скорее такой…
|
- Писатель?
- Избави бог, нет, писатель и поэт – это отдельные планеты, это же люди, они живут по другим законам. Нет, я скорее такой юзер тоже, какой-то каким-то образом счастливым складывает буквы в слова. Как-то так получается.
- А слова в предложения.
- Да, слова в предложения. Это вот что хотелось бы, да. Да, сейчас в Ленкоме идут репетиции нового спектакля…
- «Вишневый сад»?
- Нет, я в «Вишневом» не занят, я просто ввожусь еще на одну роль в театре, пока не буду говорить какую. Надеюсь, что в апреле я ее сыграю, это если говорить про театр. Также на очереди для театра у меня лежит пьеса уже, которую вот я порываюсь уже поставить года четыре. И получается так, что вот как только я ее беру в руки, появляется или «Охота на асфальте», то, что мне Ройзман предлагал и я снимался. Или там, не знаю, «Оттепель». Или возможность снять кино.
- Вам делают предложения, от которых…
- Не могу физически отказаться, понимаете. И сейчас вот кризис, наверное, разрушит там планы некоторые?
- Что-то уже разрушил?
- Ну, должна была сниматься картина в паре с Клуни, скажем, да… такой был проект.
- Наш, российский проект?
- Нет, французский. И поэтому тоже идут какие-то свои коррективы. Но вот я все-таки очень хочу добраться до театрального проекта, но, естественно, после того, как родится мой «Артефакт» уже. Я, кстати, заходил в кинотеатры, видел эти плакаты, которые там есть.
- Это все сделал я…
- Нет, даже не в этом дело. Я уже представляю, как они будут смотреться у меня на даче. Где повесить вот этот, вот этот… Но, кстати, когда я в первый раз зашел в кинотеатр, в «Пять звезд», стоял небольшой вот такой постер, и я как-то мимоходом, и вдруг смотрю –«Артефакт». И мне как-то так обидно стало, я почувствовал себя такой сиротой. Думаю, вот и все, вот и все, а что дальше, да?
- Да, ребеночка родил, дальше он живет самостоятельной жизнью.
- И поэтому вот такие планы. Если говорить по поводу новой картины, есть тоже предложения как бы, но чего-то они такие все… Нету такого вот пока стопроцентного попадания. Есть там в разработке один сценарий, но…
- А с Клуни пока проект заморожен, да?
- Пока я не знаю, там продюсер уехал.
- Скажите, пожалуйста, а вы себя считаете счастливым человеком?
- Как вам сказать… Вы знаете, мне кажется, абсолютно счастливые люди – они в желтом доме. Вот если так, по большому счету. Потому что им ничего не надо. А здесь, скорее, есть некая равновесность состояния, когда мы все к этому состоянию стремимся, скажем так. И вот стремящимся человеком, туда, в ту сторону идущим, который где-то порой бывает в этом состоянии, - да.
- Андрей, а вот вы говорите, что роман написали и, может быть, еще собираетесь написать, детективы не хотите писать?
- Нет, вот «Новая русская леди» - это в принципе детектив и есть. Но детектив в том смысле, как вот сейчас вот эта заваленность детективами, да… Ведь Толстой тоже своего рода детективы писал.
- «Крейцерова соната»?
- Конечно. Своего рода, можно так назвать. Но все-таки вот есть полнометражные художественные фильмы, есть многосерийное телевизионное кино, а есть «мыло». Вот сейчас можно провести параллели со многими детективами, как это «мыло». Хочется все-таки снимать полнометражное кино.
- Как Толстой. На «Войну и мир» замахиваетесь, да?
- Еще чего!
- Ну, я просто знаю, что Андрей Мягков тоже недавно написал детектив «Сивый мерин». Ну, видно, в актерской среде завелась болезнь такая – писать детективы. Интересное просто такое наблюдение.
- Вирус. Грипп бродит.
- Так. А сложно было с Заворотнюк работать? Капризная она женщина?
- Нет, абсолютно. Профессиональный человек. Вы знаете, здесь еще ведь какая штука? На самом деле, чем хорошо с ребятами было работать, тем, что они профессионалы. Тем, что они понимали, для чего мы собрались. И тем, что можно было с ними говорить на таком вот как бы птичьем языке. То есть, не надо было полностью расширенно задачу всю объяснять.
- Ну, вы еще фактурных актеров выбрали, таких эффектных.
- Ну, я старался, чтобы в картине у нас были люди, которые ее украсили бы. Поэтому.
- Вот тут вопрос о вашем герое в сериале «Все мужчины сво…». Там, по-моему, он такой нерешительный… Насколько он похож на вас и как вы относитесь к такому типу мужчин?
- Я думаю, в любом из актеров всегда есть частичка того героя, которого он играет. В большей или в меньшей степени. По поводу «Бальзаковского возраста» - и это тоже есть.
- Что?
- А вот эта нерешительность, некая инфантильность, такая плюшеватость.
- У вас?
- Конечно. Я вообще белый и пушистый.
- Нет, мы это поняли, конечно.
- Ну, опять же это из той серии, что мы все белые и пушистые, все мы плохие и хорошие люди. Для кого-то белый и пушистый, а для кого-то… Тем более, если говорить про профессию. Мне, кстати, вот сейчас очень приятно, что в моем послужном списке есть эта работа.
- Какая?
- «Все мужики сволочи». Как-то складывалось так, что я сниматься в этой картине снимался, а смотреть у меня не получалось. И где-то то ли на гастролях, то ли еще что-то, как-то диск, значит, си-ди плеер, вставляю и… И мне так понравилось.
- Сериал понравился или своя роль?
- Продукт в целом.
- Андрей, ну, не уйти нам от этих вопросов. Можно как-то на них ответить корректно, но тем не менее. Вот почему вы до сих пор не женаты?
- То есть, по поводу «Артефакта» надо что-то дополнить? Вы знаете, вот, несмотря на то, что картина только-только выходит, ведь строится каким образом вообще прокатная история? Сейчас в кинотеатрах «Пять звезд» проходит премьера, а потом как бы как вирус, как паутина, разрастается по всей стране, да. Вот до меня, кстати, иногда доходят какие-то отголоски, письма приходят, еще что-то, в том, что, вот почему ты не снимаешь своих одноклассников, да? Я помню и благодарен всем ребятам, которые мне помогали как бы становится. Инна Пивурс у нас в театре работает, она снималась у меня в первом коротком метр, то, что я снимал. Саша Мохов. Каждому из них, если есть работа, я всегда им звоню и говорю – попробуй. Если это складывается – да. Но дело в том, что, как только я начал заниматься режиссерской профессией, я начал понимать тех режиссеров, с которыми я, как мне казалось, работая, с которыми у меня будет длинная там кинематографическая совместная жизнь, но после одной картины дальше не шло. Я как бы внутренне где-то даже обижался. А потом я понял, что действительно, материал может не позволить, к сожалению, продолжить дальнейшее сотрудничество.
- Почему?
- Потому что может не быть тех ролей, которые могут тебе предложить. Ну нету. Вот с Виктором Сергеевым, царство ему небесное, у нас там четыре картины. С Хилькевичем четыре картины. С Ройзманом, с Кузьменко. Но это уже такая история, когда под тебя материал делается. А сейчас, в эпоху такого некоего продюсерского кино, когда есть заданное, да, иногда – вот, пожалуйста.
- Скажите, пожалуйста, как вы думаете, таких мужчин, как ваш герой Жан в фильме «Все мужчины сво..» большинство или только единичные случаи? И какой тип женщин вам все-таки нравится вот для себя лично? Попрошу ответить достаточно искренне.
- Ну, я не знаю много их или мало. И в театре у нас есть такие люди. И достаточно много.
- Которые никак не могут определиться, да?
- Склад характера таков, которые ведут себя так достаточно мягко, корректно, нерешительно. Такое тоже есть. Это же не значит, что они хуже или лучше, они просто такие. Если говорить о том, кого больше, ну, в процентном отношении я даже боюсь зарекаться. Если в ближайшем окружении – ну, процентов 20-30. Если смотреть более глобально, страна большая….
- А вы себя вот все-таки со своим героем сравнить можете?
- Во мне этого процентов, может быть, 24,5, 22, может быть.
- В зависимости от ситуации?
- Конечно. Вот очень хорошо, кстати, было сказано. Потому что мы же от ситуации как бы во многом поступаем, все наши поступки связаны с этим. С вами вот мы сейчас корректно разговариваем, да. Но, думаю, что, если мы окажемся в какой-то пограничной ситуации, мы можем проявлять себя абсолютно по-разному.
- Андрей, какой тип женщин вам нравится?
- Вы знаете, я настолько благодарен, что они вообще есть.
- Ну не всеядный же вы.
- Абсолютно.
- Я думаю, очень даже разборчивый.
- Вы знаете, если говорить о выборе, причем, всегда стоит проблема выбора. Ведь это есть некая харизма, есть некая изюминка, которая может быть в любом человеке. А брюнет это или блондин, высокий или низкий – это же абсолютно другое. Бывает ведь вот эта изюминка, она настолько манкой, зажигательной и необыкновенной – что, господи, ты боже мой, ты будешь смотреть на писаную красавицу, у которой красота как у совы, да. Ведь сова на самом деле достаточно красивая птица. Но она холодная…она холодная. А есть, наоборот, какая-нибудь синичка, но она живая, она будет тебе греть душу. Это же не магазин, я вот захожу – дайте, пожалуйста, по списочку.
- Какие черты характера позволяют состояться в профессии актера? Вот так, по чесноку, что называется?
- Какая-то безумная вера в то, что должно быть все хорошо. На этом строится все.
- Андрей, мы знаем, что вы заядлый охотник. Вот не стыдно вам убивать несчастных животных. Слышала, что вы собираетесь на охоту на бобра куда-то идти?
- Разведка все донесла! Вы знаете, охота – это состояние души. Поэтому это то опять же пограничное состояние, где человеку позволительно быть самим собой. Знаете, как говорят, в бане и на охоте чинов нет. И там голый, и там голый. И поэтому это такие люди, среди которых не стыдно, не знаю, там упасть лицом в салат, да, никто тебе вопросов не будет задавать (образно)…
- До какого состояния надо доохотиться?
- Не в этом дело. Тебе никто не будет задавать лишних вопросов. Тебе никто не будет не то что, там, понимаете, там настолько все заняты делом общим, все единомышленники. Что вот это единение и растворение в природе и в пространстве, оно…
- А много животных убили?
- Вы знаете, я могу сказать так. Что, например, на Камчатке переизбыток медведей. Потому что они заходят в деревни и дерут людей. О том, что в Смоленской губернии волков полно – их просто необходимо отстреливать. И если вы думаете о том, что мало зверья – это не так. И следить за их количеством – это наша святое право.
- Андрей, вы знаете, вот я в Подмосковье я даже ежика не могу встретить.
- Это в каком Подмосковье? Если на Рублевке, то вы там вообще ничего не встретите. Там забетонируют скоро все.
- По Ярославскому шоссе.
- Ярославка. Плещеево озеро – там потрясающие места.
- Это далеко очень. Вот 30 километров и уже ежик – диковинный зверь.
- 30 километров… Раньше Москва вообще деревня была…
- Раньше я вообще в нашем Останкинском парке встречала ежей.
- Да раньше я грибы собирал на Полянке.
- Рядом с домом, в Чертаново?
- Нет, на Полянке. Мы жили… Жизнь-то, она идет, она, к сожалению, или к счастью, не останавливается. Появляются какие-то новые веяния…
- А вы грибник?
- Да, грибник. Цивилизация разрастается. Если раньше от чумки умирали, то сейчас, по крайней мере, слава богу, этого нет. Это необратимый процесс. Цивилизация не всегда есть благо, но здесь или для себя тоже должен быть какой-то тогда внутренний выбор – или ты идешь жить в деревню, или ты живешь здесь где-то в городе. И если говорить о том, что по поводу того, что в 30 километрах, да и в 50 скоро километрах не будет ничего. Москва – она как резиновая, она растет. Естественно, мы тоже пытаемся, будучи в Москве, там найти какие-то зеленые себе островки… Это данность. Вот смотрите, например, в том месте, где мы обитаем, значит, на одного взятого кабана, извините, в вольере, вот мой товарищ их разводит, десяток отпускает в лес. Это же не все просто так. Это воспроизводство. Это большая, длинная, тяжелая, рутинная, но очень интересная работа. Тот же Переяславль, где вот у меня товарищ близкий, Сережа, егерь, он за этим лесом следит так, что не дай бог кто-то туда сунется. Столько туда вложено труда… Ну, это отдельная тема…
- Разводить зверей и выпускать их на волю – это святое.
- Дело в том, что знаете, сколько было бешеных лис в том году?
- Да у вас вообще какая-то странная очень лиса родила на съемках, я бы вот к такой лисе не подходила.
- Может быть. Может быть. У нас на съемках много странного.
- Андрей, завершая нашу беседу, вот вспоминая все-таки «Маленькую Веру», она, своего рода, символ 80-х. А какие символы того времени памятны лично вам, о чем вы вспоминаете с особым трепетом и по чему ностальгируете?
- Да, ностальгирую, потому что не все то белое, что называется белым в настоящее время.
- А тогда оно было белым?
- Оно было серее. И та серость, которая была в то время, нельзя сравнить с той чернотой, которая есть сейчас. Могу привести пример, я этого не боюсь. Скажем, кому в голову может прийти во всеуслышание кричать о том, что, если баррель нефти будет меньше 40 долларов, то Россия встанет на колени. Что для нас это крах. Раньше бы это считалось государственной тайной. И это разумно. Это дикость несусветная. Ну и так далее. Это отдельная история. На самом деле, я очень такой в хорошем смысле человек российский, я патриот. Но вот этот патриотизм в последнее время поддерживать приходится с большим трудом и это уже патриотизм, скорее, человеческий – ради близких, которые находятся здесь. Но не того бездумья, которые творит ….. в основном сейчас, к сожалению. Такие тоже простые примеры – почему ностальгируют. Да ностальгировать можно по тому, что мы как бы джинна-то демократии, псевдодемократии, из бутылки выпустили, а что с ним делать, никому неизвестно. И так далее. Это, наверное, тема не очень радостная. Тем более, на фоне грядущих кризисных как бы… Поэтому единственное, что могу сказать, что, безусловно, надо верить в друзей, в тех людей, которые есть. Я отдаю себе отчет, что вокруг как бы зыбкое пространство. Но у меня есть люди, на которых я, знаете, вот как кочки в болоте, могу опереться и ходить по ним. В хорошем смысле этого слова. И так же для кого-то я тоже являюсь такой кочкой… И благодаря этим людям я как-то существую и как-то еще вера такая не пропадает. НУ, жизнь идет, посмотрим.
- Андрей, а для вас что такое успех и вот в чем ваш рецепт успеха? Вашего именно успеха?
- Ну, рецепт – это тоже философское понятие, как вы сказали. Все-таки, если говорить про профессию, то это, безусловно, реализованность и оценка этой реализованности. Нельзя, к сожалению, играть в стол. Нельзя снимать в стол, нельзя писать в стол. Нет, хотя писать можно – потом это когда-нибудь еще опубликуют. Но тебе от этого будет ни тепло, ни холодно, а хочется все-таки что-то такое увидеть, результат твоего творчества при жизни. А формула? У меня хорошая такая, для меня дорогая поговорка – дорогу осилит идущий. Вот надо как бы идти…
- Ставить задачу и идти к ней. Методично. Невзирая ни на что…
- И идти…
|
- Андрей, ну, я желаю вам успеха и вашему проекту – «Артефакту». Давайте еще раз позовем наших зрителей и читателей.
- На самом деле так это волнительно. Вот я когда слышу слово «Артефакт», как-то у меня такая струнка сразу… Спасибо большое, во-первых, всем тем, кто был с нами в этой студии в это время. С трепетом, с волнением я хочу предложить вашему вниманию картину, которая выходит на экраны с 26-го числа в кинотеатрах, которая называется «Артефакт». Это первый мой дебют в полном метре. Ну, в общем, не судите строго. Если что не так, я сам по всем виноват.
- Исправитесь в следующем фильме.
- В следующей картине.
- Спасибо большое, Андрей, что нашли время прийти. А мы обязательно пойдем посмотрим ваш фильм.
- Спасибо.